Вадим Курылёв. Как мы спасали памятник деревянного зодчества.

По предложению «Бомбы-Питер» я почти неожиданно для себя оказался в эти выходные в деревне Щелейки на самой окраине Ленинградской области. Целый автобус музыкантов, журналистов и сотрудников «Бомбы» отправился туда для проведения акции по спасению деревянной церкви Дмитрия Мироточивого постройки18 века. Должны были еще поехать телевизионщики, кажется с НТВ, но их не было, зато было несколько фотографов. В районном центре Вознесенье был организован небольшой, как сейчас говорят «open air» в честь того, что работы по спасению церкви уже начались.

Проблемы финансирования реставрационных проектов, может быть, не самые злободневные для страны, но уж точно: самые наглядные. По состоянию памятников архитектуры (и не только деревянных) сразу многое становится понятно. В этом случае церкви в Щелейках не повезло ужасно: ведь район этот совсем «забытый богом», самая окраина Ленинградской области, западный берег Онежского озера. Совсем рядом Карелия, гораздо южнее – город Тихвин. Захолустье конкретное, но зато не загаженное туризмом и не застроенное навороченными фазендами. Природа – почти нетронутая, чистейшее Онежское озеро, живописный берег, пляжи – только дикие. Сами Щелейки являют собой бурьяном поросшую деревеньку из десяти домов и вот этой самой деревянной церкви. Интуристы здесь редкие гости, а федеральное начальство – еще более редкие. Сложность и в том, что деревянные церкви - памятники архитектуры федерального значения, то есть местная власть за них вроде как и не отвечает. Ну а федеральная – сюда не доезжает. В семидесятые годы во время всплеска реставрации памятников деревянного зодчества церковь Дмитрия Мироточивого была отреставрирована, освобождена от наслоений 19 века, и предстала перед всеми в своем первозданном облике. Однако после этого «здоровье» ее резко ухудшилось, и она стала разрушаться. Основная причина, по видимому в том, что использовавшиеся в реставрации материалы( в первую очередь современная древесина) сильно отличались от древесины 18 века по качеству. Ухудшение экологической ситуации на планете сказывается и на качестве древесных стройматериалов. К тому же в 90-е годы растущая рядом огромная ель рухнула на церковь, повредив крышу. Во время залатать пробоину было некому, дожди и снег, попадая внутрь здания нанесли непоправимый вред – стали гнить стены. Потолок главного зала провис, угрожая рухнуть. Все здание находится в аварийном состоянии.

В церкви работает бригада из шести добровольцев, приехавших из Петербурга уже во второй раз. Прошлым летом ребята построили вокруг церкви новый забор – хотя бы свободно пасущиеся коровы перестали ходить по территории церкви и погоста. На этот раз задача посерьезнее: необходимо укрепить здание, накрыть крышу толем, завернуть, защитить церковь от осадков и ветров, одним словом: законсервировать. В ожидании финансирования реставрационных работ могут пройти несколько лет, поэтому необходимо, чтобы церковь не рассыпалась за это время – а угроза этого более, чем реальная. Главное – теперь появилась надежда привлечь внимание общественности к проблеме этого памятника и добиться от федеральных властей включения этого уникального объекта в план реставрационных работ на ближайшие годы.

Собственно – общественный резонанс и был главной целью нашего агит-автобуса из Петербурга. Главным «хэдлайнером» концерта в Вознесенье оказался Михаил Башаков, который умеет найти общий язык со зрителем любого сорта: хоть столичные студенты, хоть буржуа в пиджаках, хоть захолустные гопники и деревенские бабульки – все Башакова воспринимают хорошо. Не парься – будь счастлив! Здесь он просто спас концерт!

Я же в концерте не участвовал, зато поучаствовал непосредственно в работах на объекте.
Позабивал гвозди, попилил, потаскал доски, и даже побывал на крыше церкви и подержался руками за главную маковку, ту, которая без креста(крест с нее упал еще в конце 70-х). Чувства мои словами не передать, когда я взобрался на крышу этого древнего сооружения. В общем-то я думаю, что вид, открывшийся мне оттуда не сильно отличался от вида, который видели строители 18 века. Несколько изб, зеленый-презеленый лес, пыльная проселочная дорога и гладь Онежского озера, у которого другого берега не видно. Все так оно, наверное, и было в старину, и очень хочется, чтобы оно так и дальше было, включая и эту церковь многострадальную.

Инициатор всей этой истории – питерский молодой журналист Сергей Загацкий, еще год назад поднявший шум вокруг щелейской проблемы. Сколько уже порогов он обил, сколько кабинетов посетил за этот год – трудно представить. Но и результаты уже начали появляться – уже можно сказать «лед тронулся». Сергей – настоящий энтузиаст и идейный вдохновитель этой экспедиции. Живут ребята прямо на берегу озера в палатках, готовят на костре, с утра за работу – вечером купаться, эх я бы сам там подзадержался! Да не могу – дела. В городе по возвращении я себя почувствовал просто омерзительно. Как мы тут живем-то?!

Еще один очень важный персонаж этой истории: Марк Иваныч Коляда, пожилой уже человек за 70, заслуженный и авторитетный реставратор. В 70-е годы принимал участие в той печально известной реставрации в Щелейках. Когда Сергей Загацкий нашел его и рассказал о своем замысле, Марк Иванович не раздумывая согласился руководить началом консервации здания. С нами, оболтусами, ехал он всю ночь в сидячем автобусе, слушая подвыпившие песни под гитару, и думая, видимо, о том, что можно исправить и как не повторить теперь ошибки прошлой реставрации. Пробивать дальше финансирование проекта будет тоже он, а Сергей со своими друзьями будут вести предварительные работы по восстановлению церкви. Крупный специалист в своей области, архитектор и историк, Марк Иванович оказался докой и в сопутствующих своей профессии специальностях: как сколотить лестницу, как косить траву вокруг здания, как крепить страховочный трос для высотных работ – все это успевал он объяснить. Он сам даже на крышу поднялся, хотя крыша там вся трухлявая – лазить по ней очень стремно, знаю не по наслышке… Обратно с нами Марк Иваныч уехал в Питер, сказав, что в понедельник на работу надо, мол, важные проекты у него запускаются: один в Александро-Невской Лавре, другой – крыша Казанского собора. Импульс, говорит, я тут дал, потом еще приеду, а пока будем финансирование пробивать. И я думаю, что пробьет!

Да, здорово было, я так рад, что побывал там, в каком-то другом мире. Бомбе-Питер, конечно, спасибо, что вписали меня в эту акцию, и лично сотруднице "Бомбы" Насте Лобановой за приглашение.

Два дня пролетели незаметно, осталось ощущение чего-то прекрасного и чистого, все успели подружиться, а ведь было нас около 20 человек, не считая добровольцев из палаточного лагеря. Вроде бы и имена не всех даже запомнил, но какая-то была атмосфера необычайно дружелюбная и даже восторженная. Телефонами в конце поездки все обменялись, Эдик из «Пасхального Шествия» уже собирается снова ехать туда через несколько дней. Эх, а может…?

19 июля 2005 г.

http://el-guerilla.livejournal.com/19273.html